Александр Иванович Селеменев
Заместитель министра министерства строительства, главный архитектор Хабаровского края, советник Российской академии архитектуры и строительных наук, почетный архитектор России.
— Темп жизни меняется. Наше дело такое – забегать вперед на многие годы. Обычные люди даже не могут предполагать, что и как может выглядеть, как организовать и построить, а мы уже создаем образы будущего.
— Что значит «много работы»? До ночи над проектами? Без выходных?
— И на службе, и дома, и в командировках работа всегда в голове. Мне не важно – Хабаровск ли, Париж, Рим или Стамбул, я все смотрю, снимаю, думаю, сравниваю.
— Вы хотите сказать, что почти весь мир объехали?
— Не весь, но видел многие города — по-своему разные, по-своему интересные. И все время сравниваю: а как у нас, а можно ли так сделать нам?
— Понятно: Хабаровск не Париж…
— Как сказать… Некоторые считают, что это — дальневосточный Париж. У меня даже такой пример есть. Однажды группа молодых архитекторов поехала поездом через всю Россию. И чем дальше от Москвы, тем больше портилось настроение. На середине пути уже казалось, что жизнь закончилась. А доехали до Хабаровска, изумились – какой интересный культурный центр!
— Мы же часто недооцениваем то место, где живем.
— Конечно, едешь из аэропорта до улицы Большой – тошно! Страшные бараки, смурные «хрущебы», кладбище, склады – не очень пафосно. При этом есть довольно большая и исторически интересная центральная часть города, где много памятников архитектуры, приведенных в идеальное состояние. По нашим деньгам, конечно. Мы не раз на всероссийских конкурсах получали награды именно за их реставрацию.
Целые улицы, целые ансамбли представляют интерес. Сравните: в каком городе есть такое, чтобы была реставрирована целая улица, как наша Муравьева-Амурского? На улицах Запарина, Калинина, Комсомольской есть старинные дома-жемчужины. Не все они восстановлены, конечно. В 2003 году мы от Минстроя России получили награду именно за комплексную реконструкцию. Может, вы этого и не замечаете, но где еще есть такое количество зданий-памятников в стиле конструктивизма?
— Здание краевой думы, «Промстройбанка», Дом коммуны – вся улица…
— В свое время пытались всю эту улицу ободрать под конструктивизм. Например, возле главпочтамта на здании бывшей женской гимназии полностью срубили фасады, чтобы придать ей современный вид. Тогда царские узоры не воспринимались. Считалось, все должно быть прямое. Это же в головах всей страны так менялось сознание! Вы же не знаете, что у здания Центрального универмага, к примеру, был фантастический фасад. Балконы, резьба, лепнина, узоры… Откройте исторические фото – супершедевр! К нему потом, уже в наше время, приделали стилизованную башню с часами. Но восстановить былую красоту невозможно.
— Это в какие годы было?
— 70-90-е. Срубали потому, что не могли восстановить – дорого.
— То есть политика давит на архитектуру.
— Ну, это не политика. Это экономика. Денег нет на реставрацию – какая здесь политика? Принимается решение об упрощении. Хотя можно говорить и о политических веяниях, если вспомнить: во времена Хрущева – да, была политика, и во времена Брежнева… Просто сегодня нет такой политики – ходить строем.
— Хабаровска как-то коснулись, скажем помягче, нелогичные политические веяния?
— Была такая политика: красим все в голубой цвет! Но это была региональная установка во времена «Главдальстроя». Сегодня его нет – нет и политики.
— А вы в то время как-то сопротивлялись?
— Я, будучи молодым архитектором, проектировал цветные детские сады. А меня просто душили голосованием всех архитекторов. Он до сих пор в Северном микрорайоне — детсад № 23, где я делал радугу на фасаде, чтобы он был яркий и радостный. А тогда это казалось кощунственным – раскрашивать детские сады и особенно дома. Все должно было быть одним цветом. Тогда разноцветие называлось суперграфикой, что считалось сродни слову «вредительство». Такое тоже было. Я через это прошел.
— А сейчас как вы относитесь к цвету?
— Надо делать оптимистичные фасады. Иногда – сдержанные. То есть смотреть по контексту. А детские сады сейчас все разноцветные – это нормально.
— Как архитектору противостоять подобному давлению?
— Президентом России принято решение, чтобы региональные архитекторы напрямую подчинялись губернаторам.
— О! Мы недавно говорили об этом же. Чтобы архитектор был выведен из подчинения госструктурам, чтобы он был самостоятельно действующим лицом и отвечал только перед губернатором.
— Решение есть. Политическая команда прошла. Вопрос: как будет сделано? Если меня выведут из состава министерства, тогда буду неким советником. Ходить и всем советовать… Этакий суперспециалист. Это не то, если говорить о влиянии архитектора. Чтобы у него была реальная роль, нужен орган управления. Тогда надо создавать целую структуру главного архитектора с бюджетом, которая должна разрабатывать какие-то концептуальные проекты. Сейчас мы делаем все за бюджеты программ, муниципальных средств – организовываем проекты, конкурсы, проверки. То есть как структура участвуем во всем инвестиционном цикле. Мы в деле. А если только писать письма и кляузы, что кто-то что-то неправильно делает, это не та работа.
— Непонятно: а сейчас по своей должности вы можете наложить вето на какой-то проект, если он что-то нарушает в архитектурном облике?
— Законом такое не предусмотрено. Согласование с архитектором любого ранга считается коррупционным фактором.
— С этим можно согласиться. Но с другой стороны: что хотят и как хотят, так и лепят.
— Что вы хотите – закон! Приходится, как говорится, глаголом жечь, призывать к совести, рассказывать о культуре…
— А как вы относитесь к проекту жилой застройки на улице Кавказской за храмом…
— Я знаю, о чем вы спросите, о комплексе «Грани». Я категорически против него. Воюю. И епархия против. У меня есть концепция, которую и в правительстве докладывал, и на градостроительном совете. Есть рабочий проект «Граней», затратили на него деньги, снесли бараки, расселили людей – вроде обидно, да? Но жилые 16-этажные высотки нарушили бы образ площади Славы и всего этого места. Мое официальное требование: чтобы любое строение было не выше отметки террасы. Но и это плохо. Поскольку тогда виден не Амур, а крыши домов. Поэтому и говорили о двух вариантах: или строить «Грани» не выше террасы, или что-то ландшафтное – парк, например…
— Разве нельзя было решить до того, как…
— Можно. Если бы город внятно сказал, что там будет парк, никто бы и не встревал. Но застройщик думал, видимо, что проканает. Туда заходили не с точки зрения архитектурного ансамбля, хотя проект делали наши лучшие, самые заслуженные архитекторы. Мы договаривались, что город предложит три варианта (три концепции) застройки, а он выдал один. Надо искать консенсус.
— Ваша позиция победила?
— Нет пока. Но я воюю. Так же, как и с небоскребом на углу Ленина и Калинина. Я не против него, но только в другом месте – на ул. Павленко, например, на месте складов. Но хотеть и сделать – большая разница.
— Бывают случаи, когда находится общий язык?
— Вот пример. Компания «Азия Мост» строит гостиницу «Арена». Нам вместе с проектировщиком, с застройщиками удалось найти общий язык, чтобы они на набережной строили приличный объект, а не китайщину.
— По набережной уже есть архитектурный образ?
— Есть перспективные наработки. Такое одним махом не делается. Не бывает, что проснулся и рисуешь лучезарный город, который видел во сне. Образ собирается по крупицам. Где-то лестница, где-то скамейка, где-то фонарь, где-то кусочек набережной, где-то целый проект парка, а где-то проект всего речного фасада города. Когда одно дополняет другое, перекрывает, улучшает… Это живое дело. Я свое сделал: речной фасад Хабаровску мы придумали – будет сплошная набережная на весь город. Это большой проект. Строительство первого и второго этапов – это набережная Невельского и Утес – будет к первому сентября завершено.
— Речной фасад Комсомольска тоже будет достойно выглядеть?
— Есть его картинка, но она мне не очень нравится. Там просто хай-тек. Много неких круглых объектов, похожих на бочки с цементного завода. Очень индустриальная стилистика. Да, это инженерная столица, и архитектор умышленно придумал такой стиль – инженерный фасад на всю набережную. Мне же там видится хай-тек, но другого плана – выставочные комплексы, суперофисы, конгресс-центры, аттракционы, прогулочные зоны и крутая жилая архитектура.
— А весь архитектурный образ Комсомольска?
— С чего начинается образ города? Для меня фасад города – это въезд в него по автомобильному мосту. Можно взять отправной точкой аэропорт, но там ничего нет. Железнодорожный вокзал – та же невыразительная картина. Нет лица города. Хотя оно могло бы быть. Если ехать с моста, то вся Мылкинская пойма должна быть экологически продвинутой, с бионическими формами. Это уникальное место, которое никто еще не оценил. Таких рекреационных территорий нигде нет. Едешь много километров и видишь «дикий» отдых горожан. Если бы эту территорию привести в цивилизованное состояние, придать ей архитектурное осмысление…
— Вы затронули тему отдыха. Можно дать обобщенную оценку наших мест отдыха с точки зрения архитектора?
— Плохая оценка. Рекреационные территории – это отдельная тема и для градостроителей, и для городских властей. Большая зона находится в Еврейской области – вы полагаете, что она будет создавать для нас комфортный отдых? В карьерах на Приамурской малый бизнес сделал полудикие купальни, на озере соорудили нечто полупримитивное – вот и весь уровень.
На нашей стороне Амура вы назовете хоть что-то приличное? Вокруг «Дальдизеля» раньше была зона отдыха (и стадион, и пляж) – сейчас ее нет. Ни в Северном, ни на базе КАФ, ни на Центральном пляже – нигде ничего нет!
— Почему нет? Власть не ставит такой задачи – отдыха горожан? Что они сами придумают, то и будет?
— С одной стороны, Роспотребнадзор запрещает купаться. Но это не значит, что территорию нельзя благоустраивать – можно ведь отдыхать и без купания. Просто городские власти пока не занимаются этим вопросом.
Возьмите улицу Кавказскую и спуститесь вниз – там как бы спрятанная огромная территория. Красивейшее место! С видом на слияние Амурской протоки и Амура. Получается стрелка с видом на Хехцир – где еще есть такое место? Есть еще бывший карьер в районе Благодатного, озеро возле Некрасовки…
— … Петропавловское озеро.
— Мы в свое время делали проект национального парка на базе Петропавловки и Петропавловского озера. Но ездить туда купаться – далековато… Мы раньше на речном трамвае ездили на острова, на Большой Уссурийский, сейчас этого нет.
— На ваш взгляд, что надо сделать, чтобы у города были хорошие зоны отдыха?
— Рассказываю. К примеру, нашелся бизнесмен Игорь Неклюдов, создал приличную зону отдыха, культурный центр – «Заимку» (и гостиница, и кинотеатр, и причал). Его никто за руку не водит, он сам все делает. Может, там присутствует кич в малых формах и в благоустройстве, но с этим надо мириться – болезнь роста пройдет. Накушаются таких «красот» и начнется нормальный современный дизайн, появится вкус. Как на набережной в районе стадиона Ленина – уже достойно.
Зоны отдыха – дело затратное. Бизнес как хочет: чтобы ему отдали территорию и не спрашивали, что он там будет делать. Я был в Благодатном и видел «бизнес» отдыха: свои три метра очистил, а рядом почти помойка. Этот «дикий» бизнес постепенно пройдет.
— Мы еще доживем до культуры мест отдыха?
— Доживем.
— А что надо для этого?
— И внутренняя культура, и власть, и деньги. Мы же все-таки добились некоего порядка в центре города, в том же Южном. На крыше «Энергоплазы» на седьмом этаже открыли бассейн – прикольная терраса, хорошая зона отдыха. Это деньги, это вложения… Смотрите, как Москва за два года преобразилась в мировой современный центр – с точки зрения комфортной среды и досуга, культурного и спортивного отдыха. Но там и масштаб финансирования многократно выше. Хотя если сравнить московский парк Горького и хабаровский стадион Ленина – уровень благоустройства не сильно разнится. То же мощение, тот же асфальт, те же террасы. Нет у нас только туристических трамвайчиков, как в Москве.
— Почему при Лужкове Москва была грязная, а сейчас стала чистой?
— При Лужкове были другие цели – строили огромные торговые центры. Сейчас строят дороги и комфортную среду. Вы думаете, это было не болезненно, когда мэра Собянина три года хулили за все – и за тротуарную плитку, и за ларьки… Все зависит от мэра и его окружения, от денег, от горожан – от всего. Если бы его не поддерживала центральная власть, возможно, он один не справился бы.
— Вы в своей философии на какие города ориентируетесь?
— На все и на всё интересное и полезное. Для меня Токио – это предел современного градостроения. Сингапур – это другая тема, по организации городской жизни. Пекин переуплотнен, но это тоже ансамбль. У каждого города — свой характер. Но как бы они ни были хороши, у них нет такой исторической улицы, как у нас, потому что там землетрясения. В Токио из памятников архитектуры сохранился только один вокзал, землетрясение 1921 года разрушило все. В Пекине – Запретный город. А все остальное в том же Китае – муляжи (Харбин, Далянь). Там мало старины. Поэтому когда приезжают в Хабаровск и видят наши кирпичики, хочется их облизывать.
Да, старина есть во Владике. Он мне безумно нравится. Зато Владику нравится, что у нас все ровно, понятно, нормально, комфортно, классно. У нас — пруды, а у них нет. Где у них такие парки и бульвары, как у нас? У них нет таких больших городских пространств, как у нас. Хотя я понимаю, заедь у нас за улицу Советскую или Блюхера — там архитектурная жизнь заканчивается. Даже в питомнике Лукашова или в дендрарии кроме куска леса смотреть не на что.
— Согласитесь, обилие рекламы уже стало навязчивым. Город вроде бы объявил войну незаконной рекламе, может, поубавится…
— Я недавно объезжал пригород. На столбах – миллион рекламы, везде мусор… Вот здесь можно применить закон: хозяева обязаны согласовывать рекламу и получать разрешение на ее размещение. Здесь можно повоевать, чтобы было прилично и красиво. Вы посмотрите подъезды к Хабаровску – на каждом дереве понавешано по 5-10 досок, щитов, плакатов. И посмотрите подъезд к Москве – ни одного щита или баннера. Мы же — столица, а тут помойка вокруг города. Красивый город – хорошо, а красивый пригород?.. Его пока нет. Нет взаимодействия города с пригородом.
— Давайте поговорим о памятниках: народ считает, что их маловато для нашего большого города.
— Я считаю, достаточно. Муравьеву-Амурскому, Хабарову, Дьяченко, Василевскому, Ленину, Задорнову… В работе памятник Невельскому – мы понимаем его роль в истории. Есть проект установки памятника первостроителям на Уссурийском бульваре. Пожарники хотят иметь памятное место, чтобы там проходили торжества, принималась присяга.
Есть «Самолет» на Большом аэродроме: мы перенесли его из-под эстакады, восстановили и сделали замечательный памятник. Суперпамятники на площадях Славы, на Комсомольской, на площади Воинской славы, «Тюльпан»… Про китайские памятники я пока молчу – это дар китайского народа, это отдельная тема.
Появилось новомодное направление (нравится или нет – это дискуссионно) – памятник Петру и Февронье. Можно назвать это парковой скульптурой. Я думаю, подобные элементы еще будут появляться в городе.
Есть хорошая идея. Я был в Гаровке, там есть фюзеляж старого самолета, который можно использовать для создания памятника эскадрилье «Нормандия-Неман». Если вы слышали, «Нормандия-Неман» начиналась здесь, эскадрилья изначально формировалась в Гаровке. Можно сделать хороший проект.
Я считаю, не нужно на каждом углу ставить памятник.
— На базе КАФ будет что-нибудь?
— На месте бывшего Матросского парка будет парк Победы.
— Помните, было предложение вынести все памятники деревянного зодчества в одно место…
— Было. Такие памятники есть. Я сам ходил искать подходящее место. Но реальной площадки для них нет. И проекта нет. Хотя практика восстановления отдельных домов есть. Но это уже новодел. Такие дома не работают как ансамбль. В Улан-Удэ сделали комплекс деревянного зодчества за городом. В Якутске сделали его в центре, в Иркутске тоже в центре – целый квартал. Когда подобные комплексы становятся городской средой – это нормально. Но в них зодчество есть, а исторической правды нет.
— Возвращаемся в Хабаровск. Архитектурный облик жилых районов – ваша оценка.
— Каждый год я с трудом набираю 5-7 жилых домов на международный фестиваль зодчества в Москве. Проектов много – реализации мало. Но есть и хорошее. Возьмите микрорайон «Ореховая сопка» со школой, детским садом, тремя торговыми центрами. Рядом таунхаусы – отличный поселок. Есть отдельные интересные дома.
— Вы не говорите про район на ул. Флегонтова.
— Классный микрорайон. С точки зрения панорамы смотрится он красиво — у приезжающих архитекторов слюнки текут. Район обустраивается, но там проблема парковок.
— Как долго мы будем строить дома и районы без автопарковок?
— Для меня это одна из самых серьезных проблем. Есть краевой норматив: при доме на сто квартир должно быть пятьдесят парковок стационарных и двадцать пять гостевых. Застройщики говорят, что требование завышено, потому что парковки не покупают. Дорого. Они предлагают убрать эту норму. И что? Вообще будем без парковок.
— Александр Иванович, а каково нынче быть архитектором?
— Частным архитектором нелегко, потому что нет заказов. Рынок провален. Нет инвестиционного подъема. Строят мало. Архитекторы без нормальной работы. Можно рисовать замки, но кушать-то тоже хочется. А если он несчастный и без работы, то какая у него гражданская позиция?! Если раньше все рушили до основанья, а затем строили все новое, меняли страну… Сегодня архитектор – это обслуживающий персонал. Это услуга — красивенько нарисовать, окультурить «бабки» заказчика. Такое имеет место быть.
Есть, конечно, и другие архитекторы, которые могут и себя поставить, и предложить решения, которые ломают стереотипы, которые развивают культуру, создают новые образы, а то и шедевры. Вот так.
— А у вас дача есть?
— Есть. Но я там в этом году еще не был ни разу.
— Вопрос к тому, что, может, потихоньку создаете там шедевры, экспериментируете с малыми формами?
— Какое там: я до ночи экспериментирую на работе!
— Ландшафтный дизайн – это отдельная тема, мы ее не успели затронуть.
— Я вам про перспективы вообще ничего не рассказал – какие у нас будут магистрали, комплексы и т.д. Мы говорили только про наши болячки. А это неправильно. Есть концепция развития Хабаровского края, изменения городского пространства – она опубликована на сайте министерства строительства. Вот об этом бы еще поговорить.
— Нет вопросов. Мы сделаем для вас исключение. В августе приглашаем на второй разговор по заявленной теме. Возможно, к тому времени и наши читатели пришлют для вас некоторые вопросы. Так что продолжение следует.
— Спасибо.
по материалам публикации сайта https://zakon.uef.ru/selemenev-aleksandr-ivanovich-habarovsk-biografija/
Знакомьтесь, наши спикеры и эксперты!
© All Right Reserved. Copyright © ООО Информагентство СА "Архитектор" ©
Свидетельство о регистрации ИА №ФС1-02297 от 30.01.2007
Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по Центральному Федеральному округу.